– Около двух часов назад.
– Хорошо. Обо всех изменениях докладывайте немедленно. Все дальнейшие действия только по моему приказу.
– Слушаюсь, господин Кра.
– Это всё.
Экран погас сразу же, как только господин Кра произнёс эти слова. В комнату вернулась тишина, но она уже была совершенно другой – напряженной, нервной… И она не понравилась господину Кра, он потянулся к пульту, и комнату наполнила неторопливая мелодия.
«Толковый офицер, – подумал господин Кра, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза. – Такой свой клан не опозорит. Но, порядок есть порядок, его надо будет наказать. Это пойдёт ему только на пользу. Не стоит относиться к несчастному случаю, только как к несчастному случаю».
*****
Мальчик, лет шести, подошёл к реке и, отдышавшись, начал пить воду. Утолив жажду, он поднялся с колен, вытер рукавом губы и осмотрелся. Он стоял на пологом берегу реки покрытом островками густых зарослей камыша, вдоль которого тянулась узкая, похожая на дорогу, полоска невысокой травы, а сразу за нею, высокой неприступной стеной, поднимался тёмный первобытный лес.
Мальчик ещё раз, не по-детски задумчиво, посмотрел в ту сторону, откуда он пришёл, а затем в ту, куда следовало идти – отличий было немного. Солнце, привычно завершая свой дневной путь, начало склоняться к закату, а он до сих пор никого не встретил, если не считать двух косуль, видимо, приходивших на водопой, да ещё какого-то серого зверька, заблаговременно шмыгнувшего в камыши. Хотелось есть. Мальчик вздохнул и пошёл дальше.
Он внимательно смотрел по сторонам в поисках подходящего для ночлега места, ему казалось неразумным продолжать свой путь в темноте, да и устал он сегодня. И хотя, полученное воспитание и юный возраст не допускали даже мысли о страхе, где-то глубоко внутри, независимо от него, родился и рос холодок беспокойства, заставляя ноги двигаться быстрее.
Появившаяся, неизвестно откуда, едва заметная тропинка придала ему сил, и он с радостью ступил на неё, доверяя ей своё будущее, а, возможно, и жизнь. Тропинка легонько изогнулась, уводя мальчика от реки и предлагая ему взобраться на невысокий, но достаточно крутой холм. Мальчик подчинился. Взобравшись на вершину, мальчик увидел, что лес расступился, открывая взору широкий луг и одиноко стоящую на нём деревянную избушку.
Мальчик отдышался, не спеша, поправил одежду, пригладил волосы, твёрдым шагом пересёк луг и, подойдя к избушке, решительно толкнул дверь. Но, дверь не поддалась. И тогда он, потеряв всю свою серьёзность, сжал кулаки и начал стучать.
– Кто там? Сейчас! – ответил голос потревоженного хозяина. – На ночь-то глядя. Или случилось что?
Раздался скрежет засова, дверь открылась, и на пороге появился высокий старик. Не смотря на немалую тяжесть лет, он держался прямо, его широкие плечи были расслаблены, движения легки, а глаза излучали уверенность и спокойствие. О том, что он старик, можно было судить только по его длинной седой бороде и таким же длинным седым волосам, перетянутым на лбу узким коричневым обручем. Одет он был в просторную холщовую рубаху и такие же холщовые штаны, такого же грязно-белого цвета, на ногах у него ничего не было. Он твёрдо стоял босыми ступнями на земляном, мазанном глиной, полу.
Несколько минут они стояли молча, внимательно изучая друг друга.
– Ты кто ж такой? – обратился старик к мальчику, наклоняясь и продолжая рассматривать того. – И одежда у тебя знатная, я даже на князьях такой не видел.
Мальчик медленно заговорил, чётко произнося каждое слово и пытаясь что-то объяснить, но, видя, что его не понимают, беспомощно замолчал.
– Э-э, да ты не по-нашему разговариваешь. Значит, издалека, – сделал вывод старик. – И один. Ну, ничего, не отчаивайся. Голодный, небось? – он взял мальчика за руку и ввёл в дом.
Дом состоял всего из одной комнаты, достаточно просторной, но недостаточно освещённой, одного небольшого окна было явно маловато, и поэтому, как в дальних, так и в ближних углах, во всю царил полумрак. Мебели в комнате было не ахти как много, широкий, видимо, сделанный самим хозяином стол, придвинутый к самому окну, рядом с ним, как пришельцы из другого мира, два изящных табурета, лавка вдоль противоположной стены и расположившийся в дальнем углу, деревянный, как и всё остальное, топчан, покрытый тёмной шкурой какого-то зверя. Вот и всё, если не считать стоящего на лавке деревянного ведра с водой, да большой выложенной из камня печи, почти возле самого входа, в которой дотлевали остатки сгоревших недавно дров. На стенах, похожие на веники, густо висели высушенные пучки самой разнообразной травы, от которой в комнате стоял немного терпкий, но, в общем-то, приятный запах.
– Ну, что застыл? Проходи, гостем будешь, – улыбнулся старик.
Мальчик прошёл дальше в комнату и остановился, с напряжённым любопытством наблюдая за хозяином дома, который сразу же занялся какими-то домашними делами. Старик принёс из дальнего угла кувшин, налил из него молока в глиняную кружку с обломленной ручкой, аккуратно, стараясь не обронить крошек, отрезал кусок хлеба, достал из печи чугунок с какой-то, вкусно пахнущей похлёбкой и поставил всё это на стол. Рядом с чугунком он положил большую деревянную ложку, искусно вырезанную и расписанную красными и чёрными красками.
– Садись, – пригласил старик, указывая рукой на табурет и садясь на другой, как раз напротив мальчика. – Я-то уже поужинал, а ты давай, ешь.
Мальчик сел за стол и с жадностью набросился на еду, но тут же опомнился и, бросив на старика быстрый взгляд, взял себя в руки и начал есть степенно, не спеша. Старик ничего не сказал, спрятав в бороде невольную улыбку и делая вид, что полностью занят небольшой масляной лампадкой, которую пришло самое время зажечь.
Насытившись, мальчик отодвинул чугунок, положил ложку, с благодарностью посмотрел на старика, что-то сказал и кивнул головой.
– На здоровье, – ответил старик. – А теперь, давай знакомиться, – он толкнул себя пальцем в грудь. – Меня зовут дед Бор.
Мальчик тоже толкнул себя в грудь:
– Кодин.
– Ну, вот и хорошо, Кодин, – улыбнулся старик. – Выходит, познакомились.
*****
Дэн, с группой мужчин, разместившись на краю просторной лужайки, в тени раскидистого дерева, медленно потягивал тёплое кисловатое вино в ожидании следующей пары бойцов. Все эти мужчины были воины и состояли на службе герцогу, в его дружине. Сейчас же, они наблюдали за показательными боями разбившихся на пары претендентов в дружинники, громко обсуждая ход каждого поединка.
Подобные состязания претендентов или, как их ещё называли, отборочные турниры проходили в посёлке каждое первое число каждого полугодия, невзирая на погоду. Да и, вообще, невзирая ни на что. Разве что война, то есть полное отсутствие судей. Молодёжь, землепашцы, решившие сменить плуг на меч, все те, кто, уже считаясь воином, по тем или иным причинам, пока ещё не был зачислен в дружину, выходили показать свою силу, ловкость, своё умение владеть оружием и то новое, чему они научились за последние полгода, добиваясь главного приза – признания.
В такие дни, которые, как-то, сами собой, превратились чуть ли не в праздничные, страсти кипели не только на специально подготовленной площадке, отделённой от зрителей широкой белой полосой, где запакованные в защитные костюмы соперники сходились в далеко не шуточных поединках, но и за пределами круга, где и простые обыватели, и бывалые воины, разгорячённые местным вином и заключёнными пари, до хрипоты в горле, то ли друг другу, то ли сами себе, пытались доказать преимущества того или иного кандидата, эмоционально приветствуя каждый точный удар.
Вот, какой-то недавний крестьянин, ловко орудуя самой обыкновенной дубиной, мощным ударом свалил на землю вооруженного мечом юношу, чем вызвал целую бурю среди уже изрядно разогретых зрителей. Кто-то плевался, а кто-то чуть ли не прыгал от восторга.
– Этого берём, – сказал Дэн, и один из воинов пошёл пригласить победителя к себе.
Толпа уважительно замолчала.
Дэн положил руку на плечо сидящего рядом с ним подростка, который с жадным вниманием наблюдал за происходящим.
– Скоро уже и ты, сынок, должен будешь выйти в этот круг, показать, чему я тебя учил.
– Я готов, отец.
– Ишь ты, какой скорый, – усмехнулся Дэн. – Тебе ещё немного подучиться надо, да и подрасти.
– Но я готов, отец.
– Мне лучше знать, – отрезал Дэн.
– Да, отец, – разочарованно согласился подросток.
Дэн улыбнулся и похлопал подростка по плечу.
– Потерпи, Луан. Время оно быстро идёт.
*****
В просторную, отделанную в мягких, розовых тонах и выходящую большими, квадратными окнами в сад комнату, доверху наполненную старомодным излишеством и парочкой свежих гобеленов, быстро вошла, скорее высокая, чем среднего роста, девушка. Она была одета в длинное, цвета безоблачного неба, изготовленное из какой-то невесомой, немного переливающейся ткани и щедро усыпанное бриллиантами платье, тонко подчёркивающее всю стройность и безупречность её фигуры. Каскад струящихся, вьющихся в локонах, золотых волос тяжело ниспадал на её полуобнажённые плечи. Огромные, бездонные, как океан, голубые глаза, окружённые короной длинных, вздрагивающих ресниц, излучали свет молодости и самой жизни. Коралловые, по-детски припухшие губы были плотно сжаты, что как-то не вязалось с её лучезарной внешностью и придавало вид слегка обиженного ребёнка. Она перешагнула порог и на мгновение остановилась, устремив взгляд на, гораздо проще, но тоже изысканно одетую, черноволосую девушку, которая сидя на диване и уткнувшись лицом в ладошки негромко всхлипывала.
